Версия для слабовидящих
Главный государственный санитарный врач Российской Федерации Г.Г. Онищенко об эпидемиологической ситуации в мире и в России
Тема беседы - «Эпидемиологическая ситуация в мире и в России».
Ведущая программы И. ВОРОБЬЕВА.
И. ВОРОБЬЕВА– Всем добрый вечер. Это программа «Будем здоровы», которую мы ведем совместно с главой Роспотребнадзора, главным государственным санитарным врачом РФ Геннадием Онищенко. Добрый вечер.
Г. ОНИЩЕНКО- Здравствуйте.
И. ВОРОБЬЕВА – Ну что, у нас резко наступила осень, даже раньше, чем, по-моему, должна была наступить. И то, что сейчас мы наблюдаем на улице, по крайней мере, в Москве так точно, мелкий омерзительный дождь и какой-то дикий холод, в общем, у меня болеют почти все знакомые. Это нормально, что так все происходит?
Г. ОНИЩЕНКО - Что у вас такие нездоровые знакомые это ненормально, конечно же. Они видимо своим здоровьем не занимаются. Не ведут здорового образа жизни. Не закаливаются. Поэтому конечно это ненормально.Действительно холодное начало осени нам с вами даст более интенсивный, чем следовало бы ожидать, рост заболеваемости острыми респираторными инфекциями. Потому что совсем недавно в начале этой недели наши дети пошли в школу. Даже если бы погода была теплой, все равно мы бы наблюдали процесс проэпидемичивания. А холод и переохлаждение будут способствовать более интенсивному росту заболеваемости. Мы сейчас с вами переживем это и сразу начнем массовую вакцинацию наших детей. В этом году большие амбициозные планы, мы хотели бы выйти на показатели 40 миллионов.
И. ВОРОБЬЕВА– А в прошлый раз сколько было?
Г. ОНИЩЕНКО - Было 32 миллиона привиты за счет бюджета и еще 7 миллионов было за счет…
И. ВОРОБЬЕВА– За свой счет.
Г. ОНИЩЕНКО- Нет, работодателей и за личные деньги граждан. По тем прогнозам, которые мы сегодня имеем, и по той вакцине, которая изготовлена в нашей стране, как детская, так и взрослая, мы в принципе на Дальнем Востоке обеспечены. Минздрав закупил и поставки осуществил в полном объеме детской вакцины. Что актуально сейчас. Население надо защищать, потому что люди живут в стрессовых условиях наводнения. Предстоит большая, важная и очень нужная работа.
И. ВОРОБЬЕВА– Давайте вернемся к нынешней ситуации. Сейчас с холодом, осенью. Это на самом деле не носит массовый характер, мне так кажется просто, что все вокруг болеют.
Г. ОНИЩЕНКО - Понимаете, сейчас идет сезонный подъем заболеваемости. В сентябре это всегда происходит. Вспомните начало второй декады августа. Москва была пустая, а сегодня на пути к вам я преодолевал 10-балльные пробки. Это сюрреалистический пейзаж, когда в дожде в холоде движется автомобильный транспорт, а если мы спустимся под землю, увидим переполненное метро - студенты, школьники, приезжие, которые собрались по существу со всего света, и сейчас делятся друг с другом впечатлениями и вирусами. И я не осмелюсь сказать, чем больше они делятся. Это и есть процесс проэпидемичивания. Плюс холод. Я опять же ехал и профессионально смотрел. Как одеты наши девочки, прежде всего. Универсальный атрибут мужской одежды брюки спасают. А когда девочка бежит в коротенькой юбочке с голыми ножками, представляете, какой массив тела охлаждается одновременно. Конечно же, адаптационные способности, резкий перепад температуры не способствует тому, чтобы она устояла от переохлаждения. Поэтому сейчас главное одеваться по погоде. В том числе и провожая детишек в школу. Витамины деткам давать. Мы подвели итоги оздоровительного периода и получили очень хороший результат, достигнут оздоровительный эффект более 92%. Но это всего лишь 5,5 миллионов детей, а за парты сели 12-13 миллионов. Все остальные не были охвачены организованным отдыхом. Вот такая ситуация.
И. ВОРОБЬЕВА– А кстати, если возвращаться от школы, в то чудесное теплое время то есть лето, есть какие-то статистические данные, сколько детей, например, отправляется на отдых за границу в год и растет ли это число или сколько детей отдыхает у нас?
Г. ОНИЩЕНКО - Вы задали очень глубокий вопрос. Его надо обсуждать специально. Мы с вами в нашей стране во многом, чего не скажешь о бывших республиках, которые входили в Советский Союз, сохранили систему детского отдыха. Но этого мало, ее надо модернизировать. Приспосабливать под современную экономику, современный уклад общества, потому что он совершенно иной. Конечно, идеальный отдых это семейный отдых, с мамой и папой дети поехали отдыхать. Но, к сожалению, этого нельзя сделать. К сожалению, у нас есть достаточно большая группа детей, которые относятся к социально незащищенной группе населения, то есть с низкой доходностью. Отдых таких детей на себя должно брать государство. Если оно, конечно, этим занимается. А мы знаем, что у нас это является завоеванием. Я считаю и прошу не рассчитывать на пафосность, что высшие государственные люди, то есть Президент и Премьер-министр лично системно интересуются и занимаются проблемой детского отдыха. Нам нужна модернизация детского отдыха. Да, за рубеж нужно ездить, но по нашим данным, организованно выехало только 60 тысяч детей. Например, МВД вывозит своих детей в Болгарию.
И. ВОРОБЬЕВА– Ведомство?
Г. ОНИЩЕНКО- Ведомство находит деньги, берут рядовой состав полиции, офицеров и везут детей на Черноморское побережье Болгарии.
В этом году наши дети достаточно в большом количестве, 300 человек, выехали из Приморского края в Китай. И к нам дети из Китая приезжали, человек 300. Но это уже отдых с политическим окрасом, что способствует пониманию друг друга и так далее. Но этого мало. Например, я назвал цифру 5,5 миллионов. Более 3 миллионов детей отдыхали в лагерях дневного пребывания. Это, например, город Москва, это школа, в которую ребенок ходил 9 месяцев, и летом он ходит туда. Я бы это отдыхом не назвал. Я бы назвал это присмотром с двухразовым питанием, пока мама на работе. Хотя другого-то нет ничего. Очень много потеряли в период безвременья загородных детских дошкольных учреждениях. Им не повезло только потому, что их в свое время строили в самых красивых, самых хороших с точки зрения рекреационных возможностей местах. Конечно, на них позарились, их обанкротили, там построили коттеджи люди, имеющие такие возможности. Но только 2400 детских загородных учреждений были открыты в этом году.
И. ВОРОБЬЕВА – Только в этом году.
Г. ОНИЩЕНКО- Нет, они же стационарные. И мы их теряли. И потеряли очень много. В этом году, по-моему, 17 добавилось.
И. ВОРОБЬЕВА – Были открыты для посещения.
Г. ОНИЩЕНКО - Да, на три смены – с июня по август. Сейчас из Амурской области, Еврейской АО, из Хабаровска в Приморье вывозят детей, в частности в комплекс «Океан», который работает круглогодично, и еще в 11 учреждений круглогодичного использования в Приморском крае. Климат Приморского края отличается от Хабаровска, потому что там влияние океана большое, он более мягкий, более теплый и так далее. И так, нужно модернизировать детский отдых, строить новые лагеря, находить новые формы отдыха. В этом году много детей отдыхало в так называемых палаточных лагерях. Но они не всем подходят. Потому что туда едут более взрослые и здоровые. Надо быть спортивным человеком, чтобы в палатке прожить, допустим, месяц. Не имея ни воды из крана, централизованной канализации и так далее. Хотя с точки зрения оздоровительного эффекта, с точки зрения стимуляции физической активности здорового детского организма это очень хорошая мера. Это более активный отдых…
И. ВОРОБЬЕВА– Прожить месяц в палатке это страшно.
Г. ОНИЩЕНКО- Почему страшно?
И. ВОРОБЬЕВА– Потому что в палатке месяц.
Г. ОНИЩЕНКО- Это романтично.
И. ВОРОБЬЕВА– Клещи лезут, муравьи. Прекрасная романтика просто супер.
Г. ОНИЩЕНКО- Трава растет, и нет до боли знакомого укатанного асфальта, который пышет жаром. И веществами, которые вызывают различные заболевания.
И. ВОРОБЬЕВА– И помыться нормально нельзя.
Г. ОНИЩЕНКО- Да, и выхлопной трубы нет, к которой можно приложиться, чтобы надышаться, потому что теряешь сознание от избытка кислорода. Так что ли. Нет, человек должен быть на природе. Он должен быть рядом с ней. А не в каких-то искусственно созданных условиях. Но нам надо решить еще одну социальную проблему. Дети с ограниченными возможностями. Очень мало наших загородных лагерей имеют возможности, так называемую доступную среду. А этот ребенок должен расти в коллективе со своими сверстниками. Этот долг общества, понимаете, перед этими людьми. К сожалению, таких детей много и им надо создавать такого рода условия. Чего не было раньше. Поэтому такая ситуация. Конечно же, говоря об отдыхе детей, я бы хотел вам напомнить о тех предупреждениях, которые мы недавно высказали применительно к семейному туризму. Это поездки в Израиль, в Египет. По данным ВОЗ среди деток израильских, египетских начали регистрироваться ОВП, это острые вялые параличи, которые к счастью не заканчиваются параличом, выраженным в постоянной форме. Они временные. И когда их начали исследовать, то нашли очень интенсивную циркуляцию дикого вируса полиомиелита во внешней среде - в воде, в сточных водах. Есть рекомендации ВОЗ прививать детей, не привитых от полиомиелита. Не вывозить в эти две страны до тех пор, пока там не нормализуется ситуация. Израиль, например, по-моему, 600 тысяч детей вакцинировал. Несмотря на то, что Израиль в 1988 году ликвидировал полиомиелит. Они даже раньше нас это сделали.
И. ВОРОБЬЕВА – А с какого возраста можно ребенку такую прививку делать?
Г. ОНИЩЕНКО - Первые прививки делаем на первом году жизни. Мы завершаем первый цикл, идет три аппликации. Это на первом году жизни вашего ребенка. Потом идет ревакцинация. Прививка - жидкое вещество розового цвета, горько-соленое на вкус. введение: закапывание в рот, надо делать укол.Если говорить об отдыхе, давайте вспомним лето этого года, когда наши туристы, несмотря на предупреждение МИДа, ехали в Египет. И по существу сами власти этой страны объявили комендантский час. Это говорит о том, что там шла тотальная гражданская война. И, тем не менее, наши граждане ехали в Египет с детьми. Такой риск и такая бесшабашность абсолютно неуместна. Также мы констатировали факт того, что к этому и наши турфирмы подталкивали ненавязчиво, хотя они должны были одни из первых озаботиться тем, что этого делать не надо. К счастью все обошлось. Ну и говоря о школе…
И. ВОРОБЬЕВА– Я прощу прощения, про отдых хотела спросить. Про потребителей. Насколько лучше или хуже стала ситуация с выплатами, например, с какими-то возвращениями денег и морального ущерба от турфирм, когда они например, забыли, что у них там туристы летят и не забронировали на них ничего. То есть все косяки, которые в больших количествах случаются. Насколько сейчас лучше стало, что они начали выплачивать. Кто-то, в общем, несет ответственность.
Г. ОНИЩЕНКО- Этот туристический сезон обошелся без видимых скандалов, которые были в прошлые года. Фирмы продавали путевки, заведомо не обеспеченные ничем…
И. ВОРОБЬЕВА– У меня родственники буквально неделю назад так попали.
Г. ОНИЩЕНКО - Вот видите. Несмотря на то, что наше законодательство очень щадящее по отношению к туристическому бизнесу, но турбизнес от этого не становится благородным и благодарным обществу, а наоборот. Для нас является по-прежнему проблемой, когда мы, покупая путевку, не покупаем единый продукт, а покупаем некий набор отдельных услуг. Услуг по бронированию билетов на самолет, бронированию гостиницы. И когда возникает форс-мажорная ситуация, нет достаточного уровня страхования наших туристов. Когда возникает потребность оказать очень серьезную медицинскую помощь - сделать какую-то сложную операцию, оказывается, что это не обеспечено. Обеспечено только оказание первой медицинской помощи. Поэтому здесь нужно уже власть употреблять и ужесточать законодательство и ответственность. Потому что такая стагнация идет ситуации. Накапливая соответствующий оборотный капитал, наш туристический бизнес не совершенствуется, а наоборот он паразитирует на этой льготности нашего законодательства. Что касается нового учебного года. Особенностью нового учебного года применительно к здоровью явилось то, что внедрили наконец законодательно школьную одежду. Мы привыкли говорить – школьная форма, но сейчас почему-то более мне кажется, подходящую формулировку заменили на школьную одежду.
И. ВОРОБЬЕВА – А разве это правильно?
Г. ОНИЩЕНКО- Дай бог, даже пусть так будет. Но это хорошо.
И. ВОРОБЬЕВА – А почему хорошо, почему школьная одежда это хорошо?
Г. ОНИЩЕНКО - Потому что мы получаем возможность официально вмешиваться в очень важную здоровьесберегающую компоненту жизни ребенка - его одежду. Когда мама ребенку покупает одежду на свое усмотрение, она говорит, а чего вы лезете, это не ваше дело. Хотя мы говорим, что детская одежда должна быть пошита из натуральных тканей, чтобы они впитывали влагу, чтобы они были теплыми, не вызывали раздражение, чтобы соответствующие красители применялись. Тут мы получаем прямое воздействие. У нас, например, есть санитарные требования к детской школьной одежде. Допустим, одежда первого слоя, то есть маечки, трусики должны быть хлопчатобумажными, а не синтетическими. Что полный набор комплекта одежды должен соответствовать сезону, то есть он должен согревать ребенка. Он не должен его стеснять в движениях, чтобы не затруднять кровообмен где-то в определенных местах. И так далее. Это есть требования, которые нужно соблюдать и за невыполнение, которых можно наказывать.
И. ВОРОБЬЕВА – А кто следит за тем, чтобы школьная форма, одежда, неважно, действительно шили по нормам, и чтобы детям покупали то, что нужно.
Г. ОНИЩЕНКО- Во-первых, на стадии согласования этой одежды. Конечно, период, когда вся страна ходила в одинаковой форме прошел, сейчас ее можно шить по-разному, но дается некая линейка. К сожалению, у нас в стране не налажено массовое производство, шьют в ателье, но это дороже. Нет больших партий, себестоимость каждого комплекта становится дороже. Конечно каждая школа, каждый лицей свою какую-то ищут изюминку. И, наверное, в пределах тех требований, которые мы определили, с точки зрения сбережения здоровья это можно делать - цвета менять, покрой менять. Но сам факт введения школьной одежды очень важен для нашей страны. Я уж не говорю о педагогических аспектах.
И. ВОРОБЬЕВА– С которым можно поспорить.
Г. ОНИЩЕНКО- Может быть и можно спорить. Спорить всегда надо, но как-то, чтобы спор не превращался в самоцель.
И. ВОРОБЬЕВА– Еще подскажите мне насчет правильности введения школьной формы. Получается, что родителям помимо той одежды, которую они детям покупают, нужно будет покупать минимум два комплекта этой формы или одежды.
Г. ОНИЩЕНКО - Тут такая есть проблема. Допустим, в Оренбурге еще до принятия этого закона издавали каждый год указ губернатора, который определял, в том числе и дотации для определенных групп населения на приобретение школьной формы. Я интересовался ценами. Достаточно дорого, 3,5-4 тысячи рублей стоит полный комплект детской одежды. Если сравнивать с обычными маечками, джинсами и какими-то батниками, то вроде этот упрощенный набор выигрывает по цене. Но если мы будем давать дотации, или в богатых регионах, социально ориентированных, решим вопрос бесплатного обеспечения одеждой детей в сегменте социально незащищенных, вообще было бы идеально.
И.ВОРОБЬЕВА – Я хотела еще спросить по поводу прививок. Мы очень вскользь коснулись этого. То есть цифра в 40 миллионов это столько вы планируете привить от гриппа до какого времени? За какое время.
Г. ОНИЩЕНКО- Прививки уже начались и в Амурской области. Мы привили детей, которых отправляли в другие регионы. Я думаю, что с конца сентября прививки начнутся массово и как правило завершаются в ноябре-декабре. Полный цикл. Но те, граждане, которые получают от государства вакцину бесплатно - дети, лица, старше 55 лет, группы декретированных контингентов, учителя, врачи, которые непосредственно встречаются с больными. Всех остальных нужно прививать платно. Тех же работников метрополитена, работников предприятий торговли, общественного питания, потому что они непосредственно контактируют в большим количеством граждан. Нужно, чтобы работодатель находил деньги и воспринимал вакцинацию не как некую благотворительность, а как необходимое мероприятие, которое дает ему экономический эффект. Если люди будут привиты, они не будут болеть во время подъема заболеваемости, а работодатель получит совершенно четко просчитываемый в рублях эффект от вакцинации, которая ему окупится, в любом случае.
И. ВОРОБЬЕВА– А почему нет какой-то масштабной соцрекламы по телевизору, билборды?
Г. ОНИЩЕНКО- Вы лукавите, конечно. А то вы не знаете, сколько стоит билборд или реклама.
И. ВОРОБЬЕВА– Но также я знаю, что для соцрекламы, например, в Москве сильно снижены ставки для того, чтобы ее разместить.
Г. ОНИЩЕНКО - Я напомню вам факт из счастливого прошлого, когда еще 5 лет назад была такая норма - 5% рекламного времени должны были предоставлять бесплатно на такого рода цели. Но жизнь показывала, что никто не спешил предоставлять это время. А потом взяли и вовсе отменили эту норму. Поэтому если у Москвы есть такое решение, то это хорошо. Все-таки здоровье вещь интимная и я думаю, что убеждать нужно, но не какими-то призывами…
И. ВОРОБЬЕВА– Мы же с вами тут призываем. Точнее вы призываете. При этом вы понимаете, что по ту сторону микрофона миллион людей.
Г. ОНИЩЕНКО- Хорошо, что миллион. Чем больше, тем лучше. Но они не воспринимают это как свирепо смотрящую женщину, протянувшую вперед руку: даешь прививку от гриппа. Все на прививку от гриппа. Защитим родину прививкой от гриппа.
И. ВОРОБЬЕВА – А ты уже сделал прививку?
Г. ОНИЩЕНКО- Да, и пошло, и поехало. Понимаете, напоминает недавний случай из нашей жизни, когда ваши коллеги из ничего сделали информационную террористическую акцию.
И. ВОРОБЬЕВА – Террористическую? Это вы о чем?
Г. ОНИЩЕНКО- Есть юридическое понятие – информационный терроризм. Когда из этого несчастного случая, который произошел в Киргизии, где мальчик заболел бубонной чумой, и умер. Я помню репортажи шли, причем по государственным каналам, пятиминутное время в прайм-тайме. Ну все, пришел конец света, нужно останавливать поезда. Нужно всех дезинфицировать, изолировать и так далее. Я тогда сказал, что ничего не будет, поймите. Во-первых, уже не сезон. Эти очаги мы, кстати, очень хорошо знаем. В Северной Киргизии пять высокогорных чумных очагов. В данном случае, это случилось в районе Пржевальска, это Сарыджазский очаг, был открыт в 1942 году. И в Киргизии существовала противочумная станция, которую, к сожалению, ликвидировали.
И. ВОРОБЬЕВА– А что такое чумной очаг?
Г. ОНИЩЕНКО- Это некая площадь, где есть место обитания грызуна. Например, в данном случае шел сурочий очаг. И есть полевочный очаг, или очаги сусликовые. То есть живут грызуны на этой территории, они является природным резервуаром этого возбудителя чумы, но когда численность этого грызуна увеличивается, и прокормительная база на этой территории не справляется, включается биологический клапан. Природа нажимает на кнопку и часть грызунов вымирает. Выравнивается популяция и вспышка прекращается. Если в этот период на этой территории оказывается человек, идет передача через блох. Блоха покидает остывающий организм сурка, блоха перепрыгивает, если попадается на ее пути человек, она его кусает. И происходит так называемая бубонная чума. В данном случае у ребенка была бубонная чума. Раньше этим болели профессиональные группы и мы их всегда прививали, до 100 тысяч человек в России мы прививали от чумы. У нас же тоже эти очаги есть. А вот в Советском Союзе…
И. ВОРОБЬЕВА – Где очаги?
Г. ОНИЩЕНКО- Как где, на Северном Кавказе есть, но когда-то у нас 26% территорий Советского Союза было. Это Казахстан, Центральная Азия, которые были природными очагами чумы. И ничего там страшного нет. За ними следили, наблюдали за численностью, отлавливали. Если надо проводили дезинсекцию, то есть уничтожали блох в норах. Не самих сусликов или тарбаганов, а уничтожали блох. То есть проводили обработку. И регулировали безопасность этой площади.
И. ВОРОБЬЕВА– То есть, есть прививки.
Г. ОНИЩЕНКО- А зачем, если можно без прививки спрофилактировать, зачем прививаться.
И. ВОРОБЬЕВА– Я имею в виду, что прививки до того…
Г. ОНИЩЕНКО- Прививали кого. Чабанов, животноводов, тех, кто занимался обработкой земли. То есть специальные профессиональные группы прививались.
И. ВОРОБЬЕВА– Но если уже человек заболел, его тоже можно вылечить?
Г. ОНИЩЕНКО - Запросто. Потому что чума перестала быть той, действительно страшной болезнью, когда не было антибиотиков. Сейчас нормальный курс антибиотиков в течение нескольких дней выводит человека из этого состояния.
В данном случае это свидетельствует о том, что власти Киргизии все-таки забыли об этом, уничтожили противочумную станцию, дошло до того, что ребенок, который по существу не должен был никак заболеть, еще и погиб. Конечно, ушли специалисты, там нужны зоологи, эпидемиологи. И когда-то была одна из хороших станций в нашей стране. У нас сейчас тоже есть противочумные станции.
И. ВОРОБЬЕВА– Где у нас очаги?
Г. ОНИЩЕНКО- В Дагестане есть, в Астрахани. У нас есть противочумная станция в Новороссийске и Санкт-Петербурге, но они носят другой характер, наблюдательный, это не очаговая станция, которую мы создавали в 1980 году. Международные санитарные правила требовали, чтобы были учреждения, которые могут работать с особо опасными инфекциями в крупных городах, портах, аэропортах. Поэтому это нормальное учреждение, которое выполняет свою функцию и, слава богу. Но говорю о другом. Как мы посчитаем тот огромный ущерб, который нанесен здоровью наших людей этими страшилками, устрашающими комментариями…
И. ВОРОБЬЕВА– Давайте поговорим о Дальнем Востоке. Насколько там велика вероятность распространения каких-то инфекций. После наводнения все бывает довольно печально.
Г. ОНИЩЕНКО - Как вы думаете, если десятки тысяч людей оказались в ситуации экстремальной. Мы вступили в третью стадию. Самую кстати ответственную. Сначала вода поднималась, мы отступали. Потом вода стояла, три недели, месяц стояла. Теперь она ушла. И вот это самая ответственная стадия. Допустим, сегодня наиболее интенсивно освобождается от паводка Амурская область. Если на пике паводка было 14 районов подтопленных, то сейчас 5 полностью освободились от воды. И по тем данным, которые я имею на сегодняшнее утро, обработано, то есть, очищено от ила и проведена дезинфекция частных домостроений. Многоэтажные дома нас меньше волнуют, во всех сохранилось центральное водоснабжение, канализация. Единственное нужно будет заняться подвалами, откачать воду, чтобы сырости не было, чтобы не разводилось ничего. А вот индивидуальные домостроения ситуация более тяжелая. Потому что люди пьют воду из колодцев, и у нас сегодня почти 2 тысячи домов уже очищены. Но примерно столько же подлежат очистке. Если мы этого не сделаем, люди вернутся в свои дома, они точно могут заболеть какими-то инфекционными заболеваниями. Прежде всего, кишечными. Поэтому мы готовились к этому. Мы прививали от гепатита А, только в Амурской области 32 тысячи человек привиты, прививали от дизентерии, обеспечивали фагирование населения.
И. ВОРОБЬЕВА– Это что?
Г. ОНИЩЕНКО- Бактериофаг. Это орально применяемый препарат, цикл примерно неделю, он создает в кишечнике просветный иммунитет против кишечных инфекций. Сейчас ни в коем случае нельзя утратить темпы очистки домов, потому что люди вернутся, и может начаться заболевание.
И. ВОРОБЬЕВА– Я прошу прощения, я помню по Крымску, что одна из очень больших проблем после наводнения были скотомогильники.
Г. ОНИЩЕНКО - Не было там этой проблемы. Это просто опять наш генетический страх перед сибирской язвой, чумой, холерой. Они кстати там нам погоду не делали.
И. ВОРОБЬЕВА– С мертвыми животными там была проблема.
Г. ОНИЩЕНКО- Скотомогильники и мертвые животные это разные вещи. Действительно нужно было трупы погибших животных собирать. И это было сделано. Чем сегодня ситуация отличается от Крымска. Если в Крымске наводнение смело за ночь две улицы одного города и были жертвы, то сейчас идет подтопление - вода поднимается, причем постепенно и потом стоит, стоит долго. Но к сожалению не обошлось без жертв. Сообщили о военнослужащем срочной службы, который съехал с дороги, видимо утонула машина, он не успел выбраться из нее. Нас, конечно, волнует качество воды в Амуре. В Амур кроме Зеи впадает еще Сунгари в районе села Ленинского на территории Еврейской АО. Первое - очистка. Второе. Осталось очень мало времени, не высохнут дома до заморозков, со второй половины сентября там уже холодно. Начинается отопительный сезон. Нужно решить вопрос, где люди будут по существу зимовать. Еще проблема. Люди остались без корнеплодов. Урожай картошки остался под водой. Все, что им удалось заготовить на личном подсобном хозяйстве, утонуло. Сейчас нужно туда завозить срочно продукты питания. Скот здесь не погиб, но остался без пищи. Потому что вся трава, которая могла быть использована, утонула и покрыта илом. Или мы завозим туда корм, откуда его везти, если с Алтайского края, за морем полушка, рубль перевоз, то это очень дорого. Или нужно этот скот забить. Если люди там жить не будут, значит, они же не поведут за собой скотину в те временные общежития или дома, где будут проживать.
И. ВОРОБЬЕВА – И нужно будет уничтожать скот?
Г. ОНИЩЕНКО- Его надо будет выкупать у населения и отдавать на бойни. А куда деваться. Или завозить сено.
И. ВОРОБЬЕВА – Да, давайте перейдем к еще одной нашей теме. Честно говоря, готовясь к программе, некоторым образом мои друзья знакомые, которые прекрасно знают, что я с вами веду эфир, и наши слушатели, которые и на сайте писали и в sms, спрашивают про два напитка, которые они очень активно употребляют. Это белорусское молоко и молдавское вино. Если с молока начинать, что не так с ним? Все боятся.
Г. ОНИЩЕНКО- Во-первых, давайте так. Второй напиток, который вы назвали, я бы вообще предложил забыть.
И. ВОРОБЬЕВА– Молдавское вино забыть?
Г. ОНИЩЕНКО- Вообще вино и любой алкоголь, забыть о нем.
И. ВОРОБЬЕВА – Как это забыть, вино не так вредно, как кажется. Это даже полезно говорят.
Г. ОНИЩЕНКО- Вино это алкоголь, насчет пользы слухи очевидно преувеличены. И я думаю, что когда-то наступит то счастливое время, когда наши граждане забудут об алкоголе.
И. ВОРОБЬЕВА – Я очень сомневаюсь, извините.
Г. ОНИЩЕНКО - Вы утратили веру в наших людей. Но мы к этому идем. К счастью.Да, действительно особенно на европейскую часть нашей страны Белоруссия интенсивно поставляет свою молочную продукцию и не только молоко, всю линейку кисломолочной продукции, сыров и так далее. Все нормально было бы. В 2009 году у нас был крупный скандал, когда мы приняли технический регламент в виде федерального закона молоко и молочную продукцию. Был определен переходный период, в который Белоруссия не успела переоформить документы, и мы тогда резко закрыли поставки молочной продукции. После этого мы подписали с нашими коллегами договор с Минздравом, это касается одного сегмента, безопасности молока. Но есть еще второй сегмент, это качество, соответствие заявленным требованиям. Были вопросы к качеству белорусского молока. Где-то месяца два назад я публично заявил об этом. Потом 8 августа этого года мы встречались с зам. председателя правительства Белоруссии, с министром сельского хозяйства, с представителями Минздрава. И я тогда им сказал, ребята, давайте все-таки еще раз вернемся к этому вопросу. потому что мы видим, что вы хулиганите. Мы получили последние данные, привели их и сказали, что у нас есть вопросы к белорусскому молоку. Сегодня у нас состоялись переговоры. Приезжал министр здравоохранения, мы с ним обсудили вопросы. О наших намерениях системно работать с Белоруссией говорит следующее, мы за российские деньги, которые выделяет нам правительство, закупили и передали Белоруссии 5 лабораторных комплектов оборудования, это позволяет на производстве контролировать на современном уровне качество молока. В этом году по нашей программе мы еще 5 лабораторных комплектов оборудования закупим и мы полностью оснастим областные лаборатории в Белоруссии. Да. мы им помогаем и хотим, чтобы мы на равных работали, говорили на одном лабораторном языке. Помогаем оснастить лаборатории с тем, чтобы не мы тут контролировали и потом возвращали, а чтобы они это делали сами, чтобы у нас было взаимопризнание наших исследований. Потому что, в конце концов, мы одно общее дело делаем.Белоруссия и Казахстан пока не член ВТО, но так как Россия вступила в ВТО, то нам нужно гармонизировать требования. Наши российские национальные требования немножко расходятся с требованиями ВТО, это нормальный процесс. Любая страна имеет право на свое видение по отдельным параметрам, хотя базовые вещи по качеству и безопасности везде одинаковы. Мы договорились, что на этой неделе наши специалисты встретятся, обсудят те конкретные замечания, которые у нас есть, и по антибиотикам и так далее.
И. ВОРОБЬЕВА– То есть то, что сейчас есть на рынке белорусской продукции, ее можно покупать, не бояться.
Г. ОНИЩЕНКО- Пока можно. Раз мы не запретили. Но к отдельным производителям, в частности коим является «Савушкин продукт», а это флагман белорусской молокопереработки, он в Бресте находится, у нас почему-то оказалось больше всех претензий. И вторая тема, которую я тоже сегодня поднимал, нас очень сильно волнует реэкспортная составляющая этого рынка. И если допустим, белорусское молоко мы можем проследить на всех этапах, начиная от поля, буренки и до переработки, то вот реэкспорт, который по нашему мнению все-таки существует, из стран Европы и так далее, он с точки зрения контроля наибольшие вызывает у нас опасения. Поэтому об этом мы договорились, и я надеюсь, что будут приняты соответствующие меры. И до крайностей дело не дойдет.
И. ВОРОБЬЕВА– У нас с вами осталось меньше минуты. Я хотела спросить про выборы. Ну вот выборы же будут в воскресенье.
Г. ОНИЩЕНКО - И что?
И. ВОРОБЬЕВА– Скопление людей. И все такое прочее. Не опасно?
Г. ОНИЩЕНКО - Во-первых, мы обследовали все избирательные участки с точки зрения их санитарного состояния. Того питания, которое там будет организовано. Но, прежде всего, для избирательных комиссий, потому что время, когда ходили, чтобы купить икру на избирательном участке, слава богу, прошло. Так что…
И. ВОРОБЬЕВА – Вы сами тоже пойдете на выборы?
Г. ОНИЩЕНКО- В первых рядах.
И. ВОРОБЬЕВА– Спасибо большое. Программа «Будем здоровы», Геннадий Онищенко. До встречи в этой студии.
Информация опубликована на сайте Роспотребнадзора http://rospotrebnadzor.ru/news.
